Когда речь заходит о сексе, я вспоминаю скандинавскую легенду о человеке, который думал, что приручил ветер. И в этой приятной иллюзии он пребывал, пока ветер не захотел повернуть туда, куда человек не собирался.
ФОТО Getty Images
С сексом все обстоит ровно так же. Сначала мы сочиняем и обосновываем правила – например, что кружевные трусы или какие-нибудь мышцы пресса сексуальны, а пресс без мышц и небритые ноги отвратительны, что инициативу должен проявить мужчина, но женщина должна быть активной, что есть какая-то «правильная прелюдия» и правильные ласки, без которых секс не секс и удовольствие от него как от мытья окон. Кажется, что правила действуют, должны действовать, но ветер об этом не знает. Поэтому вдруг нас несет вверх тормашками, и мы занимаемся сексом совершенно не с тем и не так, как планировали.
Клиенты регулярно задают мне два вопроса: «Почему я не хочу того, кого надо хотеть?» и «Как перестать хотеть того, кого хотеть не следует?».
Я не знаю. Мой ответ никому не нравится, он и мне самой не нравится, но мы знаем, что сексуальность человека формируется рано, в первые два-три года жизни, и то, по каким дорожкам потечет сексуальное возбуждение, определяется ранним опытом, генами, отношениями между родителями, еще тысячей переменных. Можно задним числом проанализировать, почему возбуждает тот, от кого, как подсказывает здравый смысл, хорошо бы держаться подальше, – наркоман-музыкант, агрессивный насильник, замужняя коллега, «мерцающий» любовник. Можно разобраться, и это бывает захватывающе и неожиданно. Часто удается обнаружить под нашими «хочу его» и «не хочу его» огромные пласты того, чего нам в жизни не хватает – тепла, творчества, здоровой злости, способности соединить что-то с чем-то внутри.
Перенаправить потоки
Но почти невозможно включить и выключить ветер по своему желанию.
Это известно всем, кто когда-нибудь кого-нибудь вожделел или был сильно влюблен. Совершенно без предупреждения мы попадаем в шквал гормонов и возбуждения, где сознание – известная нам часть нас, простите за тавтологию, – ничего не решает, а правит бал вся эта химия в крови и «марлезонский балет» в бессознательном. Это ярко, незабываемо – но и очень страшно.
Обычно психика потом гуманно ретуширует воспоминания, так что в сознании остается душевный подъем, готовность к подвигам и легкое сумасшествие, а «страшно» исчезает.
Но где-то глубоко сохраняются воспоминания, что сексуальное возбуждение – опасная штука! Так что внутри всегда идет невидимая для мира, да и нам самим незаметная борьба между желанием выпустить его на волю – или попробовать «разминировать» и обезвредить. Чтобы обезопасить себя.
Какие приемы у психики для этого есть?
Можно много говорить о сексе. Писать, рисовать, одним словом, творчески преобразовывать. Тогда часть возбуждения и страха осознается и обретет жизнь в словах, еще часть – разрядится, и в конце концов останется приятное возбуждение, что-то вроде легкого флирта, его можно разделить с собеседниками, а можно с партнером (и прекрасно провести ночь), а можно и вообще ни с кем его не делить и не лопнуть от него в одиночку. Но это непросто – не только потому, что в нашем обществе о сексе трудно говорить, трудно найти собеседников, но и потому, что способность творчески преобразовывать реальность – отдельный навык. Ему мало где учат.
Защититься от секса
Можно выстроить между собой и сексуальностью стену покрепче, убедив себя, что сексом занимаются и интересуются только какие-нибудь «они» – подростки, или счастливые одиночки, или худые стервы в кружевных стрингах, или только мужчины, или «озабоченные психопаты» – а все остальные как будто свободны от этого наваждения. Для надежности эту стену еще можно укрепить подпорками про «нравственно» и «безнравственно», расставив их в произвольных местах. Тогда секс и те, кому его якобы можно, становятся объектом тревожного пристального наблюдения. Так ведут себя родители, подозревающие детей во всех сексуальных грехах, проверяющие их переписку, говорящие: «Да нет, мне секс вообще неинтересен, но мне нужно знать, как уберечь от всего этого мою 13-летнюю дочь». Или женщины, которые жалуются: «Я про секс даже думать не хочу, но за мужем приходится следить в оба глаза, чтобы и он ни с кем ни-ни».
Можно еще защититься какой-нибудь так называемой «родительской фигурой» – любым богом, например, или моралью. И быть как дети, которым «мама целоваться не велит». Это всегда очень интересные истории – потому что вслух человек может говорить и о желании заниматься сексом, и о желании родить детей, а на телесном уровне – то необъяснимые проблемы с зачатием, то бесконечные, мелкие, изматывающие гинекологические болячки у женщин, так что тело оказывается неприкосновенным, как у ребенка, – и заниматься сексом «доктор запретил».
Есть и другие способы, которыми сексуальное возбуждение внутри можно парализовать, заморозить – и на какое-то время обезвредить.
Дальше как повезет – кто-то уже никогда его не размораживает. У кого-то внутренний гормональный ураган налетит и сметет все защиты. И тогда – какой-нибудь случайный любовник, умопомрачительная страсть. Но чем меньше мы знаем эту стихию в себе, тем больше вероятность, что после такого необъяснимого и внезапного сексуального срыва мы обнаружим себя на груде дымящихся обломков. Что это было, кто этот человек? Где все, что я привык считать своей жизнью, своей семьей?
Штамп как щит
Стихия секса пугает. В нашем мире, где все – повод выставить оценку другому или себе, сексуальность тоже часто превращается в оценочную категорию. Многим знакомо ощущение себя неполноценным и даже виноватым за то, что якобы занимаешься сексом не так, как полагается, недостаточно часто или разнообразно. И партнер недостаточно чуток и внимателен, и сам не демонстрируешь темперамента швейной машинки «Зингер». Сюда же, в большинстве случаев, приклеивается чувство, что с телом, с этим стыдным несовершенным телом, все фатально не в порядке – то целлюлит, то животик, то грудь обвисла, то член коротковат.
Однако вина и стыд – чувства хоть и противные, хоть и сильно отравляющие жизнь, но нестрашные. И они тоже неплохо защищают от сексуального возбуждения. Какое возбуждение, когда так стыдно за себя, когда ничему не соответствуешь и ни на что не годен?
Хотя не так уж редко оказывается, что наши «изъяны» возбуждают партнера, что мы нравимся немытые, небритые и в домашних тапках. Иногда это трудно осознать и тем более назвать словами, но вот тело – тело говорит убедительно.
Я вообще сомневаюсь, что самые растиражированные сексуальные штампы – все это кружевное нижнее белье, черный латекс, мускулистый мужской торс, большой член – всерьез кого-то заинтересовали бы, а тем более возбудили, если бы не рекламная индустрия. Я даже сомневаюсь, что они сейчас волнуют многих. Возбуждают сообщения, которые в этих символах зашифрованы: «Я стараюсь для тебя», «Ты под защитой», и еще много намеков на проявление агрессии, потому что сексуальное проникновение, конечно, включает в себя агрессию. Об этом писал известный психоаналитик Отто Кернберг1. Но агрессию мирную, прирученную.
И символы, в которых можно закодировать эти сообщения – «я хочу тебе понравиться», «я хочу проникнуть в тебя», «я хочу подчиняться тебе», – уникальны для каждой пары. Ограничиваться рекламными штампами в своем сексуальном языке – то же самое, что разговаривать дома цитатами из какого-нибудь сериала «Кухня» или афоризмами поручика Ржевского.
Приручить сексуальность до конца невозможно, как приручить ветер. Можно наблюдать за ней внутри себя, а потом использовать для радости и удовольствия. Экспериментировать, если хватает сил и смелости. А там, глядишь, и личный самолет получится изобрести.
1 Отто Фридманн Кернберг (Otto Friedmann Kernberg), один из крупнейших и наиболее известных современных психоаналитиков. Специалист в сфере пограничных расстройств личности.
Источник:
Оставить комментарий