Когда у наших предков около 2 миллионов лет назад стал увеличиваться мозг, возникли новые причины для дальнейшей эволюции любви.
Это шестая статья из цикла рассказов ученого-биолога Александра Маркова о любви. До этого мы уже публиковали другие материалы из этого цикла: «Дорогая, я дофаминергически мотивирован», или Что такое любовь, «Симптомы любви», «Любовь доисторическая», «Как в мире появилась любовь», «Инфантильность – следствие эволюции?».
Большеголовых детенышей трудно рожать, особенно если вы ходите на двух ногах. Особенности таза, необходимые для двуногого хождения, конфликтуют с теми особенностями, которые могли бы облегчить рождение большеголовых детенышей. Поэтому детеныши гоминид стали рождаться сильно недоразвитыми по сравнению с детенышами других человекообразных (пока у них голова еще не очень большая). Из-за этого удлинилось детство — детеныши теперь оставались беспомощными намного дольше, чем у других человекообразных. А значит, от родителей требовалось больше любви и терпения. Матери должны были очень любить своих отпрысков, чтобы так долго и самоотверженно с ними нянчиться. И отцы тоже должны были сильно любить свою жену и детей, чтобы так долго их поддерживать.
У предков человека закрепилась мутация в гене prodynorphin, что, возможно, повлияло на систему «систему внутреннего подкрепления» (reward sistem) Последовательность из 68 нуклеотидов — регуляторный участок гена, кодирующий белок продинорфин, — у человека и других приматов. Стрелочками показаны пять мутаций, свойственных только человеку.
(Rockman M.V., Hahn M.W., Soranzo N., Zimpich F., Goldstein D.B., et al. (2005) Ancient and Recent Positive Selection Transformed Opioid cis-Regulation in Humans. PLoS Biol 3(12).)
Есть косвенные генетические аргументы в пользу того, что в нашей эмоциональной сфере, в так называемой системе вознаграждения, действительно произошли важные перемены.
Показано, что люди отличаются от других обезьян несколькими мутациями в регуляторной области гена, кодирующего белок продинорфин. Продинорфин является предшественником (исходным материалом для производства) нескольких нейропептидов-эндорфинов, связанных с регуляцией эмоционального статуса и влияющих на поведение и формирование социальных связей. Эндорфины также называют эндогенными опиатами. Некоторые наркотики вызывают чувство эйфории как раз потому, что связываются с рецепторами эндорфинов.
При этом кодирующая часть гена (участок, в котором закодирована структура белка) у человека такая же, как у других обезьян. Естественный отбор исправно отсеивал все возникающие здесь изменения. Поэтому и сам продинорфин, и образующиеся из него нейропептиды — эндорфины — одинаковы у всех обезьян, включая человека. Изменилась только регуляторная область гена — участок, от строения которого зависит, в каких ситуациях данный ген будет включаться и выключаться и с какой интенсивностью он будет работать (то есть, в конечном итоге, сколько будет синтезироваться эндорфинов).
Оказалось, что замена «обезьяньего» регуляторного участка на «человеческий» приводит к увеличению синтеза продинорфина нервными клетками примерно на 20%. Может быть, эволюционный смысл этого генетического изменения состоял в увеличении количества эндорфинов, вырабатываемых клетками мозга?
В принципе можно допустить, что люди способны испытывать более сильные положительные эмоции, чем шимпанзе. Людям приходится совершать много такого, чего шимпанзе в жизни не сделает.
Например, идти на серьезные жертвы ради ближнего. Женщины Homo sapiens испытывают совершенно необезьяньи страдания во время родов, и потом не по-обезьяньи долго нянчатся с беспомощными малышами. Для этого нужно сильное внутреннее подкрепление, могучая «система внутреннего вознаграждения». После родов, кстати, происходит мощный выброс эндорфинов.
Может быть, действительно наши человеческие чувства восторга, счастья, ну и, конечно, любви – значительно превосходят по силе аналогичные переживания шимпанзе? Это не исключено, хотя экспериментально проверить такую гипотезу трудно. Но дело, скорее всего, не только в том, что эндорфинов стало производиться больше, но и в том, что синтез эндорфинов стал происходить в ответ на какие-то иные стимулы. Это могло серьезно изменить мотивацию поступков, наши желания и жизненные цели.
Фото: Фотобанк Лори / Автор изображения
Оставить комментарий